Александру Марцынкевич с тремя детьми выселяют на улицу в родном Красном Селе. Чтобы получить хоть какое-то жилье, социально незащищенной семье надо было уметь «вовремя похлопотать», объяснили чиновники…

В детстве Александра с мамой, братьями и сестрами жила в двухэтажном бараке на четыре квартиры на улице Юных Пионеров, 27/1. Еще с советских времен стояли на очереди на жилье. В середине девяностых, когда Александре было 13 лет, деревянный барак сгорел.
Погорельцев временно разместили в общежитии. А потом все соседи по сгоревшему бараку получили жилье, а мама Александры с детьми – нет. Почему - сейчас сказать сложно. Александра считает, что мама не умела «хлопотать», к тому же она попала в аварию, плохо ходила…
Из общежития вскоре выселили, и с тех пор они почти четверть века мыкались без своего угла, «жили по родственникам».
Самое удивительное, что Александра до сих пор зарегистрирована по адресу сгоревшего барака на Юных Пионеров, от которого уже и следов не найти. И все ее дети, два сына и дочка, родившиеся, когда дома уже не было – тоже! Как такое возможно? «В исполкоме [районной администрации] тоже удивляются», - говорит женщина.
Возможно, не умеющая «хлопотать» семья и дальше жила бы худо-бедно по родственникам. Но в феврале 2021 года на приютившим их частном подворье у оврага на Нагорной улице случился страшный пожар, который запомнился многим красноселам. Без крыши над головой остались несколько семей с детьми, и администрация района бодро отрапортовала, что все они устроены. Александре с детьми тогда действительно предоставили двухкомнатную квартиру на Лермонтова, 11/1 - во временное пользование. Дали подписать договор на 11 месяцев, сказали, что договор нужно будет продлевать и что по истечении трех лет, при условии своевременной оплаты коммуналки, возможно, предоставят квартиру уже в постоянное пользование, по социальному найму, рассказывает Александра.
Квартира была в страшном состоянии, но семья сделала ремонт. Еще одна проблема – сразу пришел безумный счет за электричество на 72 тысячи рублей - долг предыдущих жильцов. Александра пыталась разобраться, но энергокомпания просто поменяла фамилию предыдущих абонентов на нынешних – снова не получилось «похлопотать». Свои коммунальные счета Александра оплачивает своевременно – она нервно показывает квитанции, где нет долгов, а есть даже переплата.
Когда 11 месяцев договора на квартиру подошли к концу, Александра стала звонить насчет его продления. «Мне сказали, что меня вызовут – и не вызвали».
Зато спустя еще год позвонили, почему-то не Александре, а ее родственнице, и попросили передать, что Александру с детьми выселяют, пусть ищет себе жилье на съем.
Она поехала в «исполком» (так по старинке Александра называет районную администрацию), привезла требуемые для продления договора документы, написала заявление. Но в итоге получила отказ. И предписание освободить жилплощадь. Дескать, временное жилье по договору – это была «специальная социальная защита» для преодоления трудной жизненной ситуации, но теперь время истекло.
Можно ли вот так запросто выставить на улицу женщину с детьми? Кто-то из сотрудников администрации в неформальной беседе сказал Александре, что она сама «всё профукала». Мол, до совершеннолетия старшего сына у нее был статус многодетной матери, какое-то время один ее ребенок был признан инвалидом, потом инвалидность сняли. Вот тогда, мол, и надо было хлопотать!
Вообще-то Александра стоит на учете на улучшение жилищных условий. Всю жизнь. Но что положено стоящим на очереди? Субсидия? На одну субсидию жилье на семью не купишь, нужны свои вложения, а где их взять, если скромный доход не позволяет копить.
В своем отказе во временном жилье чиновники прямо написали: «Вы, Марцынкевич А.Р., лицом пенсионного возраста не являетесь, трудоустроены, инвалидности не имеете… Администрация приходит к выводу, что вам было предоставлено достаточно времени для преодоления вашей жизненной ситуации…»
Но как быть с тем, что «жизненная ситуация» сложилась на самом деле намного раньше, когда Александра, еще ребенком, оказалась, после сгоревшего барака, без угла, «прописанной» по уже не существующему адресу? Тогда государство ее кинуло, и теперь кидает снова. Может ли «умение хлопотать», что тогда, что сейчас, быть критерием реализации права человека на жилье. 
Старшему сыну Александры сейчас 19 лет, младшему 12, дочке 4 года. Все они, по мнению администрации, должны отправиться на улицу… А в том же доме 11/1 по Лермонтова стоят пустые квартиры в неприглядном состоянии, таком же, как дали им. Для кого они? Наверное, для тех, кто умеет «хлопотать» и «всё не профукивает».