В газете «Речь» 1914 года мы нашли статью, посвященную пятидесятилетию Красносельского театра. Читая ее, невольно вспоминаешь известное «вся жизнь – театр». Потому что статья, написанная более ста лет назад, раскрывает нам, сегодняшним, не только любопытные факты о Красносельском театре, но и о тогдашнем «театре жизни» Красного Села и всего общества

Пятидесятилетие Красносельского театра (1864-1914)

Красносельский военный театр, пятидесятилетие которого празднуется 12-го июля, созданный с определенной целью — постановками водевилей развлекать офицеров в лагерное время, несомненно сыграл некоторую роль в истории русского театра вообще.
Судьба этого театра была всегда тесно связана с жизнью красносельского лагеря. Войска под Красное Село были выведены на летнее время впервые в 1765 г., выводились туда раза два и после, но лишь с 1824 года Красное Село было обращено в постоянный лагерь гвардейского корпуса. Во времена императора Николая I лагерь имел холодный и неуютный вид: море палаток и небольшое число деревянных построек, кругом совершенно голая местность, никакой зелени. Хотя еще Петр Великий облюбовал места близ Дудергофских гор и даже думал сделать эти места ботаническим рассадником и велел разводить в них фазанов, но только близ озера возник поселок – дворцовое село Красное – остальная местность оставалась нелюдной и суровой. Железная дисциплина эпохи, понятно, не позволяла думать о каких-нибудь развлечениях и об уюте лагерной жизни.
Существенно изменился жизненный уклад лагеря и его внешний вид, когда на место великого князя Михаила Павловича командующим гвардейским и гренадерскими корпусами назначен был Александр II, бывший тогда наследником.
В лагере предписано было разводить растительность, что прежде было строго запрещено; позволено было строить бараки; лагерь зазеленел и оживился. Александру II и дежурному штаб-офицеру штаба полковнику Николаю Петровичу Синельникову, впоследствии генерал-губернатору Восточной Сибири и сенатору, обязан своим возникновением Красносельский театр, перевидавший в своих стенах всех выдающихся актеров петербургской драмы.

И мысль о театре, и средства на его постройку появились случайно. Из строительного материала, оставшегося от постройки гвардейской берейторской школы, Н.П. Синельников выстроил на Безымянном озере купальню. На деньги, вносимые за купанье, он выстроил ресторан, разбил сад и построил павильон с танцевальным залом. 6-го августа 1850 года, после танцевального вечера, Синельников экспромтом устроил иллюминацию и сжег на плоту, посреди озера, фейерверк. Случайно возникшее гулянье вышло очень оживленным и, очевидно, театрально-красивое, декоративное зрелище огней на воде натолкнуло императора Николая Павловича и наследника на мысль о театре. Постройка была поручена Синельникову, ставшему первым его директором. И впоследствии все директора этого театра были люди военные, от театрального и закулисного мира стоявшие далеко (полковники: Г. А. Ефимович, 1852; Г. А. Федоровъ, 1852-1858; К. М. Ушаков, 1862-81; Г. С. Гуро, 1881-1885; И. С. Крылов, 1885-1901; с 1901 до настоящего времени генерал-майор Княжевич). Императорские театры в то время давали постоянно крупные дефициты; поэтому к идее постройки еще одного театра тогдашний министр двора кн. Волконский отнесся очень холодно, тем более, что в то время актеры Александринского театра летом играли в Каменноостровском театре. Поэтому театр пришлось строить исключительно полковым мастеровым — только некоторые приспособления сцены устроила дирекция Императорских театров, да занавес и декорации нарисовал декоратор Большого театра Роллер (занавес изображал вид лагеря с восходящим солнцем над Царской ставкой).
Открылся театр 3-го июля 1851 года. В 1864 г. он был перестроен. В этом виде он существует и ныне — только в 1903 году была значительно улучшена внутренняя его отделка. Таким образом, в настоящее время, в сущности, празднуется пятидесятилетие существования его здания. Стоила первоначальная постройка около 9 тыс. рублей.

В первые годы существования Красносельского театра посторонняя, невоенная публика, в него не допускалась, так что и о спектаклях его в городе афиш не выставляли. Театр был всегда полон, так как все места были абонированы. Публика рассаживалась по чинам: впереди генералитет, затем штаб- и обер-офицеры. Дамы сидели в ложах. Нередко в первом ряду сидели лица Высочайшей фамилии.
В первые годы спектакли давались часто  — по три и четыре раза в неделю. Затем спектакли стали давать по вторникам и пятницам — так оно осталось и поныне. Сезон начинался всегда по окончании стрельбы—к началу июля. Число спектаклей было изменчиво. Во всяком случае, их было не больше 8-10 ежегодно. Спектаклей не было в 1854-56, 1877-78 и в 1880-81 годах.
За кулисами работали солдаты, заменяя театральных рабочих, причем, по рассказам лиц, видевших первые спектакля театра, перемена декораций и уборка сцены производились быстро и поразительно бесшумно. Этому способствовало то, что, в отличие от порядков других театров того времени, вход за кулисы никому из посторонних не дозволялся. Правило это впоследствии перестало соблюдаться. Оркестр также составлен был отчасти из полковых музыкантов, в которым присоединили музыкантов Александровского театра. Первым режиссером театра был А. А. Краюшкин, режиссер «молодой труппы», выделенной из общей драматической и игравшей на сцене Мариинского театра, к тому времени преобразованного из театра-цирка.
В первые годы ставились преимущественно небольшие русские пьесы. Синельников не любил иностранных произведений и балетов, без которых в последующие времена не обходился ни один спектакль — в истории балета театр этот имел большое значение. Изредка ставились небольшие французские, а иногда немецкие пьески. На сцене этого театра неоднократно играли: Я. Г. Брянский, Василий и Петр Андреевичи Каратыгины. П. П. Григорьев, В. В. Самойлов, А. Е. Мартынов, А. М. Максимов, В. В. Самойлова и Н. В. Самойлова; И. И. Орлова, К. И. Жулева, Степанова (оперная), Е. И. Гусева, А. И. Шуберт, В. В. Стрельская. К. А. Варламов, В. И. Давыдов, М. Г. Савина, Н. Ф. Сазонов и многие другие.

Как раз в то время, когда Н. П. Синельников обдумывал план создания постройки и устройства этого театра, к нему случайно приехал знаменитый актер того времени Яков Григорьевич Брянский, бывший ему до того времени совершенно незнакомым, хлопотать о переводе с Кавказа в Московский полк своего племянника-доктора.
Брянский дал Синельникову много подробных полезных указаний, а в заключение сказал: «Принимайтесь с Богом; это благодетельное дело. Поверьте, что все ваши сценические роскоши, которыми мы удивляем публику, стоят много только по нашим счетам. Не беспокойтесь и об актерах. Они пойдут к вам охотно. Только не смотрите на них, как на комедиантов, а как на людей, способных с театральных подмостков и вам иногда дать уроки в жизни. Все пойдет хорошо»...
Мысль о способности актеров «давать уроки в жизни», очевидно, произвела большое впечатление на Синельникова. Составляя на склоне своей жизни свои записки и уделив очень мало внимания созданному им театру, он в вышеприведенном виде все же занес в свои записки и слова Брянского.
Во всяком случае Синельников прекрасно помнил совет Брянского: в напечатанных в 1878 г. записках актера Г. М. Максимова, игравшего на Красносельском театре, много теплых слов посвящено Синельникову и его поразительным по тому времени вниманию и предупредительности к актерам. Трогательно печатает Максимов курсивом, что когда актерам случалось ночевать в театре, для каждого приготовлялась «офицерская кровать с безукоризненным бельем», и описывает другие мелочи обихода актеров, игравших в этом театре. Печатая также курсивом, что «кушанья заказывались по личному его (Синельникова) распоряжению» и другие мелочи, Г. М. Максимов сумел все же отметить главное во всех этих мелочах – к актерам в этом театре относились совершенно иначе, чем вообще в те времена, когда их «наказывали» по «уложению о театрах», сажали под арест в трубную, в подвал в здании Александринского театра, где помещалась дежурная пожарная команда. Ведь в эти годы еще очень многие русские обыватели считали, что актеры «только беса тешат», а любители театра твердо помнили, что актеры — нечто вроде потешного казенного имущества. Как раз в это же время случился забавный эпизод с знаменитым актером Алексеем Михайловичем Максимовым, которому квартальный не дозволил лететь с каким-то воздухоплавателем, совершавшим публичные полеты на воздушном шаре, на том основании, что «кто же может отпустить вас, состоящего на казенной службе без дозволения начальства». Тогдашний директор театров А. М. Гедеонов казался тому же Г. М. Максимову, «в полном смысле слова — отцом своих подчиненных», потому что он наказывал актеров «отеческим судом, т. е. криком и топотом ног». Можно себе представить, как обращались с актерами те из начальников, которые не были «отцами»...
Слишком сильно было в это время крепостное право и слишком сильны были воспоминания о «собственных» актерах из крепостных. Правда, после ухода Синельникова положение актеров в этом театре сильно изменилось, за ними не так уже ухаживали, но все же они оставались всегда желанными и интересными гостями, и поездки в Красное Село являлись для них развлечением и отдыхом.

Разница между отживающим, старым театром и театром новым, театром для публики и театром-самоцелью отчасти заключается в психологии актеров. В первом актеры играют не свободно, они не могут забыть о публике, о том, что они обязаны во что бы то ни стало ей понравиться, ее развлечь. Они не рискуют и не смеют отыскивать прямой путь к сердцам зрителей, и для того, чтобы быть ими понятыми, употребляют для выражения переживаний действующих лиц особый, в сущности, очень условный язык подчеркнутых, излишне ясных жестов, банальных гримов — язык штампов. Это театр комедиантов. В новом театре актеры творят свободно; они не играют для кого-нибудь и забывают о публике; она им нужна только как возбудитель их творчества. Русский театр Николаевской эпохи отчасти характеризуется процветанием водевиля, с его репликами в сторону, т. е. в публику, а иногда и прямым к публике обращением. И авторы, и актеры о публике забывать не могли. Историческое значение Красносельского театра заключается в том, что уже в то суровое время актеры, игравшие в нем, могли не чувствовать себя только комедиантами, играли свободно и как свободные люди. Быть может, именно поэтому все сохранившиеся об этих спектаклях воспоминания говорят о том, как исключительно прекрасно играли в Красносельском военном театре.

Ал. Михайлов, газета «Речь» от 13 июля 1914